Հեղինակ Կարեն Բալյան
Вдоль дороги из Еревана в Гарни, по направлению к знаменитому античному храму, на небольшой возвышенности, откуда открывается неповторимая панорама на гору Арарат, построена Арка Чаренца.
Арка Чаренца – одно из самых неожиданных сооружений не только армянской, но и, пожалуй, всей мировой архитектуры. Это небольшое, кубовидное, прямоугольное в плане сооружение из туфа и базальта с двум мощными арочными проемами. Плоскость стены над арками завершает традиционная двускатная крыша, поддерживаемая классическим карнизом с сухариками. Размеры: в плане 10 х 5.5 метров, радиус арки – 3,5 м, высота конька – примерно 5 м, что соответствует 15 рядам регулярной каменной кладки.
Известно, что Исраелян задумал построить своеобразный храм горе Арарат и на бровке арки со стороны шоссе он высек последнюю строфу известного стихотворения Егише Чаренца:
И дата строительства: 1957.
Однако, вместо арки Арарата сохранилось другое название — арка Чаренца – в память о самом почитаемом поэте Армении ХХ века Егише Чаренце, который в годы террора был замучен в застенках НКВД. По существу, арка Чаренца стала памятником жертвам сталинских репрессий – единственным задолго до времени перестройки.
Арка Чаренца — простое с первого взгляда сооружение, имеет весьма сложный архитектурный сюжет,
Исраелян использовал «кинематографический» прием раскрытия композиции из четырех основных точек-ракурсов, создавая свои визуальные «планы».
Первый «план» — панорамный, раскрывается с дороги на эспланаду лестниц, стремительно взбегающих в сокращающейся перспективе на вершину холма, к арке. Отсюда Арарат не виден, его прикрывает холм, и довольно дальнее расположение павильона кажется не совсем понятным. Только следующий «кадр», когда «выплывает» вершина горы, делает понятным предыдущий.
Второй, «общий план». По мере восхождения по лестницам и приближения к постройке возникает новая перспектива – видна вторая арка, но в большем сокращении,чем первая, ближняя. Взгляд, до этого сосредоточенный на самом сооружении, теперь, скользя по силовым линиям этой новой перспективы, уходит вдаль, в пространство, предсказывая нечто более значительное.
Вершина Большого Арарата видится в проеме двух перспективных арок примерно перед последним маршем лестниц. Далее, по мере движения вверх, вершина горы выступает все более и более.
Третий, «ближний план» — центральный в композиции. Под сводом первой арки установлена каменная скамья. Отсюда зрителю открывается сказочная перспектива – гигантская, двуглавая вершина, подобно живописному полотну, «вставлена» в рамку-свод второй арки. Архитектором продумано все: масштаб – сидя, спокойно взирая на Арарат, представляешь его совсем небольшим, своим, ведь описан он полукружием радиусом всего в 3,5 м; цвет – изнутри арка выложена темно-красным туфом, который хорошо оттеняет голубовато-серый пейзаж; свет – под аркой темно, и «полотно» естественного пейзажа буквально высвечивает; наконец, здесь прохладно – каменные стены и крыша надежно защищают от сильного южного солнца, позволяя длительное время спокойно созерцать величественную картину природы.
Наконец, четвертый, «крупный план». Наблюдатель как бы «входит» в плоскость картины, выйдя за пределы арки на открытую террасу, заполненную солнцем, и перед ним раскрывается все та же гора, но уже приобретая новый, значительно более крупный, космический масштаб.
Кинематографичность приема, использованного Исраеляном, особенно очевидна при достаточно быстром «прокручивании» всех «кадров», в темпе движения человека. Вершина горы, попав в «объектив» зрителя, по мере движения вперед, «наплывает», и, наконец, весь Арарат оказывается зажатым в «раме». Затем зритель сам «входит» в эту раму, как бы переступает ее , и останавливается у каменного парапета перед обрывом — порог, разделяющий мир реальный от символического, здесь зритель соприкасается с бесконечностью…
Арка Чаренца – сооружение, которое, как было сказано выше, Исраеляном задумывалось как храм Арарату. И, действительно, в какой-то момент ощущаешь, будто гигантская святыня-гора заключена в небольшое пространство «храма», укрыта в нем (Исраелян все свои главные постройки создал в виде укрытий от внешнего мира, но в данном случае метафора, скорее, имеет обратное значение – внешнее: гора «втянута» в постройку и укрыта в ней). Здесь архитектор балансирует между реальностью и мифом, между земным масштабом и масштабом космоса, мастерски используя присущий классической армянской архитектуре принцип амбивалентности. Ведь Арарат – главный символ армянского мира, для армянина не только данная реальность, но и миф; с ним связаны понятия духа и обожествления. В арке Чаренца Исраелян соединил два мира нации – мир действительный, реальный и мир духа, мифа.
Перенеся это на язык архитектуры, Исраелян сохранил традицию в масштабном решении: арка Чаренца двумасштабна. Реальный, земной мир человека Исраелян выразил в небольших размерах сооружения, через камерность, человечность его масштаба. Другой масштаб, космический, ощущается под самой аркой. Его формирует пространство и время. Именно так, двумасштабно создавались композиции армянских храмов.
Ощущение усиливает четкая разделенность масштабных границ. Исраелян достиг этого, мастерски использовав особенности местности. Все точки сооружения находятся ниже той отметки, на которой оно стоит, и с дороги («первый план») одновременно нельзя обхватить взглядом и объем арки и Арарат – масштабы их не сопоставляются. «Разделение» масштабов сохраняется и на последующих «планах» — арка, придерживаясь кинематографической терминологии, выполняет функцию «объектива», наблюдая через который зритель не видит сам объектив.
Мартирос Сарьян на полотне «Арка Чаренца» отчетливо выразил разность масштабов архитектуры и окружающего пространства. Сарьян увидел сверху огромный, распластанный на всю плоскость картины, Арарат и небольшой объем павильона, несколько неуклюже «поставленного» на вершине холма.
Картина Сарьяна – транскрипция исраеляновской идеи, ее символики. Вечная природа, Арарат составляет главный стержень всей композиции, вдоль которого развиваются «побочные» сюжетные линии — образ поэта, его трагическая судьба, и сама архитектура-символ, материализующая самою идею-символ.
В архитектуре арки Чаренца Исраелян достиг вершины понимания и выражения большого через малое, макрокосма через микрокосм. (Не это ли есть одна из главных формул создания национального произведения?).
Арка Чаренца – последняя работа Рафаела Исраеляна, которую он выполнил в классической традиции. Но как до этого, так и после в поиске нового архитектурного языка мастер всегда оставался верен своему главному творческому принципу – созданию национальной архитектуры.
- ГОРЫ ДРЕВНЕЙ, ЧЕМ АРАРАТ, ВЕРШИН БЕЛЕЙ НА СВЕТЕ НЕТ,
- КАК СЛАВЫ НЕДОСТУПНОЙ ПУТЬ, МАСИС СУРОВЫЙ МОЙ ЛЮБЛЮ1
- (Перевод М. Павловой. ЕГИШЕ ЧАРЕНЦ. ИЗБРАННОЕ. Ереван, 1987).